Валерий Абрамов: «Мы научились делать хорошую продукцию, а покупатели еще не научились ее выбирать»
Сегодня идет битва за возрождение отечественной промышленности. Но практически в каждой отрасли она происходит по своему сценарию. Лакокрасочная промышленность, возможно, не является флагманом российской экономики. Но она имеет одну важную особенность — это чуткий барометр всех происходящих в ней изменений, и с этой точки зрения она представляет особый интерес. Мы решили узнать о том, что происходит в этой индустрии, что называется, из первых рук. Гость нашего издания Валерий Николаевич Абрамов, генеральный директором АО «Русские краски», руководитель Ассоциации лакокрасочных предприятий «Центрлак».
— Валерий Николаевич, на сегодняшний день сколько лакокрасочных предприятий работают в России? И каково процентное соотношение чисто российских и иностранных компаний?
— По формальной статистике примерно 2500 предприятий. А если неформально оценивать, я думаю, порядка 500 предприятий, которые реально дееспособные, у которых есть какая-то заметная доля рынка. При этом иностранных гораздо меньше — 30-40, не более.
Валерий Абрамов: «Многие российские предприятия сегодня делают конкурентоспособную продукцию и даже превосходят импортные аналоги. К тому же импорт к нам тоже не самый лучший везут».
— Насколько сегодня имеющиеся мощности способны покрыть нужды промышленности России в целом?
— Статистика такова, что примерно 18% — это импорт в России. Но надо понимать, что ввозим? Для нужд строительства — это 8%, а вот для автопрома, судостроения, авиастроения — это уже почти 70%, а в некоторых секторах даже 100%. Сложные отрасли более зависимы от импорта, чем такие сферы как строительство или бытовое применение краски.
— Чем вызвано отсутствие этих производств? Почему не инвестируют в создании предприятия в России, чтобы делать краски здесь?
— Практически все иностранные глобальные компании инвестируют в Россию. У них есть тут производственные базы, на которых они выпускают продукцию. Но, кроме того, они ее еще и ввозят. Пока имеющиеся внутренние производства не закрывают полностью наши потребности. Особенно это касается сложных изделий, высокотехнологичной продукции.
— Я так понимаю, что составляющие компоненты — это важная часть импорта?
— Да, проблема импортозависимости от сырьевого рынка есть. Хотя не скажу, что эта уж очень большая доля. В первую очередь это химические компоненты. Но опять же есть продукты, в которых импорт составляет 90-95%, а есть продукты, у которых всего 10%. Все зависит от сфер применения.
— Насколько российские производители конкурентоспособны по сравнению с производителями иностранных красок? Бытует мнение, что импортные краски лучше. Так ли это на самом деле?
— Импортные краски лучше — это стереотип еще советской эпохи, который жив до сих пор. Даже специалисты зачастую считают, что они более высокого качества. Многие российские предприятия сегодня делают конкурентоспособную продукцию и даже превосходят импортные аналоги. К тому же импорт к нам тоже не самый лучший везут.
Валерий Абрамов: «...в 90-е годы мы достаточно много чего потеряли. В том числе, базу для производства сложных продуктов. Многие заводы развалились, и только в начале 2000 годов начали что-то восстанавливать. Во время этого 17-20 летнего провала импортные производители весь рынок себе забрали. В том числе, приучили проектировщиков, строителей работать с их материалами. Фактически мы создали им достаточно комфортную среду для такого рода продвижения их продукции. Мы сейчас находимся в роли догоняющих..»
Учитывать следует и то, что наши предприятия в основном работают с импортными поставщиками сырья, которые нам подспудно передают и передовые технологические материалы. Соответственно, мы пользуемся той же базой сырьевой, которой пользуются все зарубежные компании, и продукт, который мы создаем на этой базе, сопоставим с тем, что выпускают они.
— Поговорим о красках, которые применяются в архитектуре, в частности, в оформлении фасадов. У меня такое впечатление, что архитекторы, которые проектируют какое-то здание, как правило, выбирают импортную краску. Почему? Они не знают, что есть наши российские достойные аналоги или есть тут другие причины?
— Это глобальная проблема, она связана с тем, что в 90-е годы мы достаточно много чего потеряли. В том числе, базу для производства сложных продуктов. Многие заводы развалились, и только в начале 2000 годов начали что-то восстанавливать. Во время этого 17-20 летнего провала импортные производители весь рынок себе забрали. В том числе, приучили проектировщиков, строителей работать с их материалами. Фактически мы создали им достаточно комфортную среду для такого рода продвижения их продукции. Мы сейчас находимся в роли догоняющих: пытаемся производить продукты, вполне сопоставимые по качеству, и вмешиваться в эту конкуренцию. Но опять же мы входим в рынок, который уже занят. А учитывая еще, что сохранился прежний менталитет, что зарубежное всегда лучше, отвоевать место под солнцем достаточно сложно.
Валерий Абрамов: «Сегодня больше 60% материалов — это водно-дисперсионные субстанции, которые имеют другую экологию. Население и строители часто применяют их не только из-за того, что это лучше с точки зрения экологии, но у них и цена немножко дешевле за счет воды получается».
Но есть примеры, где российские продукты вытесняют иностранные. У нас есть фасадные материалы, которые имеют такие уникальные свойства как грязеотталкивание, что позволяет не мыть фактически здание фасада, а иметь его всегда в нормальном состоянии. Причем, с долговечностью в 10-15 лет.
Но надо понимать, что, когда мы такие решения предлагаем, то от нас ждут, что они должны быть намного дешевле, чем у иностранцев. А это не очень получается, это все-таки достаточно сложный материал.
— Валерий Николаевич, некоторые предприятия имеют практику приглашать архитекторов, проектировщиков на свои заводы для того, чтоб показать, что они могут. Из общения с архитекторами понимаешь, что они не часто на них бывают, а выбирают материалы по бумаге, на основе характеристик. У вас нет такой практики — приглашать на предприятие архитектора и показывать ему свою продукцию?
— В Ярославской области мы периодически пытаемся налаживать такие контакты со строителями, подрядчиками, проектировщиками. Но это не настолько эффективно, поскольку все больше думают о том, сколько это стоит, а не какого качества. Однако какая-то лояльность все равно формируется. И на выбор наших материалов, во всяком случае в Ярославском регионе, это влияние имеет. Нужно доходить до всех тех, от кого зависят подобные решения. Более того, нужно доходить еще и до заказчика, который платит за все в итоге. А с ним проблем много возникает. Здесь цепочка из многоступенчатых решений, и нет одного человека, кто бы сказал, что будет красить именно этим материалом.
— Валерий Николаевич, если позволите об экологии. Производители, в том числе иностранные, часто масляные краски заменяют на водные, объясняя это экологичностью. Скажите, наш российский рынок, производители двигаются в этом направлении?
— Двигаются. Водная тема в России еще в советское время была актуальна. Сегодня больше 60% материалов — это водно-дисперсионные субстанции, которые имеют другую экологию. Население и строители часто применяют их не только из-за того, что это лучше с точки зрения экологии, но у них и цена немножко дешевле за счет воды получается. То есть рынок в этом плане развивается, в том числе, в индустриальном применении есть продукты на воде. Водными красками красят свои автомобили КАМАЗ, Тойота, Фольксваген. Хотя здесь возможно не столь широкое использование, как в строительстве. Надо иметь в виду, что водные краски в силу наших климатических условий, в частности, длинной зимы, надо перевозить в специальных термогрузовиках, а это удорожает изделия. В целом же, никаких технических сложности здесь нет. Вопрос в потребителях, готовы ли они нести дополнительные издержки?
— Поговорим об одной из наших бед — дорогах. Дорожную разметку делают тоже красками. За последние годы их качество значительно улучшилось, потому что они стали меньше стираться, лучше держаться. Можно сказать, что здесь мы уже вышли на уровень Европы или мы пока еще отстаем?
— Технологически все проблемы понятны. Просто есть разные виды разметки: одна быстро изнашивается, другая медленно изнашивается. То, что мы замечаем на дорогах, когда разметка быстро исчезает, — это обычные акриловые краски: желтые, красные и белые. Их делают на основе водных материалов, которые недолговечны. Даже по требованию ГОСТ заложено, что разметка должна держаться 3 месяца на дороге. По идее, три раза в год эта дорога должна перекрашиваться. Если мы говорим про те материалы, которые мы рекомендуем применять, то их долговечность 10-15 лет. Это термопластики, холодные пластики, другие материалы. Пластик, нанесенный на дорогу, должен сохраняться как минимум год. Не случайно им раньше красили в основном федеральные трассы, поскольку интенсивность движения очень большая.
Валерий Абрамов: «Надо понимать, что краска в какой-то степени очень тесно коррелируется с ВВП. Каждый произведенный или построенный объект требует окраски. И чем больше мы инвестируем в экономику, тем больше этой краски будет требоваться. Поэтому отрасль чутко реагирует на все экономические перепады. Если говорить о перспективах, то мы, в целом, настроены оптимистически. Как наша экономика будет развиваться, так и мы будем расти. Если те же 3-4% роста экономики будут, то на два умножайте, настолько и вырастет лакокрасочная индустрия».
Сегодня такие материалы используют в городах. Важно, чтобы разметку наносили с соблюдением технологии нанесения. Если она не соблюдается, если работают в дождь, то, конечно, краска будет меньше держаться. А если в хорошую погоду положили, прослужит значительно дольше.
— Флуоресцентные краски, которые есть в Европе, производятся у нас в России?
— У нас существует такое понятие, как светоотражающие краски. Они не люминесцентные, люминесцентные, в моем понимании, впитывают в себя солнечный свет и потом светятся. Светоотражение — это важная характеристика краски, все разметочные материалы ею обладают. Они все делаются с включением светоотражающих шариков, которые в нее вшиты. Когда машина освещает дорогу, светоотражение проявляется очень ярко. Такие светоотражающие материалы — общий стандарт в нашей дорожной схеме. В Европе то же самое. Этот эффект не только для разметки, но и для других целей используется.
— Валерий Николаевич, с учетом кризисных явлений в строительной отрасли, вы можете обрисовать перспективу на ближайшие годы лакокрасочной промышленности. Что ее ждет: спад, застой, рост?
— Надо понимать, что краска в какой-то степени очень тесно коррелируется с ВВП. Каждый произведенный или построенный объект требует окраски. И чем больше мы инвестируем в экономику, тем больше этой краски будет требоваться. Поэтому отрасль чутко реагирует на все экономические перепады. Если говорить о перспективах, то мы, в целом, настроены оптимистически. Как наша экономика будет развиваться, так и мы будем расти. Если те же 3-4% роста экономики будут, то на два умножайте, настолько и вырастет лакокрасочная индустрия. Рынок краски очень сильно зависит от общего экономического состояния. Начинают доходы населения, расти — потребление краски увеличивается. Начинает автопром идти в гору — у нас плюс 20%. Вот строительная отрасль в падении сейчас находится, потребление краски тоже уменьшается. Но отрасль на отрасль не приходится, все они чувствуют себя по-разному. Соответственно, и потребление краски тоже разное. В целом же, в прошлом году общее потребление нашей лакокрасочной продукции составило 1,3 млн. тонн, это рост на 1-2%. Так что в целом, вроде, неплохо.
— Я знаю, что вы критически относитесь к ГИС ЦС. В чем основная проблема для вашей отрасли в работе с федеральной государственной информационной системой по ценообразованию в строительстве?
— Основная проблема идеологическая — там нужно указывать цены, по которым мы продаем свою продукцию. Но мы же не магазин, мы работаем с каждым заказчиком индивидуально. Мы же не просто выставили на полочку товар, мы выпускаем продукт специально для конкретного потребителя. Даже автомобили красят по-разному и разными материалами. У каждого продукта есть своя особенность, которая ему нужна. Соответственно, цена может быть разная.
Когда нам говорят: «Дайте какие-то марки, какие-то продукты, чтобы они с такой-то ценой стояли». Мы отвечаем: «Рынок по этим ценам наш товар не покупает». То есть рынок живет совершенно по другим законам. Он не может от прайса жить. Прайс нужен для ориентировки менеджеров, продавцов. Но когда доходит до реальных покупок, цена начинает изменяться. Возникает такое понятие, как технический сервис. Он тоже денег стоит. Если клиентам не нужен технический сервис — для них товар обойдется дешевле, если нужен — дороже. К тому же цена — это коммерческая тайна. Не зря же конкуренты отслеживают чужие цены.
Опять же это все порядок цифр. Нас не интересуют копейки. ФГИС ЦС требует выставить цену с математической точностью, а она каждый день меняется. Не работает такой подход. Это очень тяжелая система. И сказать, что мы от нее выгоду какую-то получили, — не могу. Только лишняя забота. Даже в стратегическом плане ФГИС ЦС никакого смысла не имеет.
